Пятый угол - Страница 26

Размышления его прервал сигнал домофона — Роберт просил открыть входную дверь. Наум впервые видел его в таком приподнятом настроении.

- Чем-то вкусным пахнет. Я ужасно голоден! О, оказывается, вы тут с водкой сидите! А где Беверли?

- Она себя неважно чувствует и лежит в комнате. Может, отвезти ее домой?

Роберт вернулся почти через час и в худшем настроении.

- Ей нельзя столько пить, но иногда она срывается. Жаловалась?

- Было дело.

- Давно уже нужно решиться на что-нибудь. Не слушает никого, а на все доводы один ответ: «Мне его жалко, я его люблю».

- Подожди, Роберт, на такую тему мы не говорили.

На несколько минут воцарилось неловкое молчание. Роберт подряд выпил две рюмки водки, но закусывал как-то вяло. «Вот и еще информация к размышлению. — Наум складывал грязную посуду в раковину. — Более понятны волнение Давида и нервозность Беверли — ни слова о муже, все планы и рассуждения только от своего имени, да и в «Одессу» под разными предлогами приезжает сама». Роберт уже закончил есть, но продолжал молча сидеть за столом, постукивая ножом о край тарелки.

- Давай наведем порядок на кухне и пойдем спать — я хорошо нагулялся сегодня.

Утро следующего дня уже не было таким радужным: тяжелые тучи буквально нависли над домами и, хотя дождя еще не было, он мог начаться в любую минуту. Позвонила Беверли и извинилась, что сегодня не сможет составить Науму компанию. Наскоро позавтракав и оставив записку еще спавшему Роберту, он решился сделать еще один звонок:

- Доброе утро, Людмила Григорьевна! Я не разбудил вас?

- Нет, Наум Григорьевич, я уже собираюсь на работу.

- Значит, времени у вас в обрез. Потому сразу приступаю к просьбе: не могли бы мы встретиться сегодня, в любое удобное для вас время?

- А вы в Лондоне?

- Да.

- Жалко, что не предупредили заранее — уже весь день распланирован.

- А вечер? Могли мы бы вместе поужинать?

- Думаю, да. Позвоните по этому же телефону между пятью и шестью часами. Что будете делать весь день?

- Как посоветовала моя кузина — изучать историю Англии. Например, по Вестминстерскому аббатству.

- Завидую вашим первым впечатлениям. Посмотрите вверх, на мои любимые веерные своды капеллы, и постойте тихонько в «Уголке поэтов».

ГЛАВА 14

- Я хочу показать вам ночной Уэст-Энд, давайте встретимся у входа в Национальную галерею на Трафальгарской площади.

Людмила Григорьевна почти не опоздала, что само по себе уже было приятным началом вечера.

- Английская земля явно идет вам на пользу — вы стали еще красивее.

- Ну, во-первых, любая земля, поскольку, чему вы были свидетелем, в воздухе я совершенная трусиха. А во-вторых, у вас весьма прямолинейные комплименты.

- Возможно. Но — искренние.

- Это еще нужно проверить. Пойдемте потихоньку, и я кое- что расскажу об Уэст-Энде. Если вам захочется развлечься самому, здесь есть клубы на любой вкус: «Аннабелз» — весьма состоятельная и приближенная ко двору публика, или другая крайность — «Марвиви»- общество веселых панков. Под настроение можно послушать лучших исполнителей и законодателей джаза или посидеть в заведении с неназойливой музыкой.

- Давайте выберем клуб на ваш вкус или настроение и зайдем, ибо вторые сутки живу только на закусках.

- Я одета, скорее, для прогулки, нежели для вечернего ресторана. Есть тут недалеко, на Корней-стрит, скромный, но популярный «Бас-клеф». Думаю, вам там понравиться.

Ресторан располагался в подвале дома, но, войдя вовнутрь, можно было по достоинству оценить вкус хозяев. Посетителей оказалось немного, и они выбрали столик на двоих подальше от эстрады, отгороженный от зала стенкой из живых цветов. За роялем длинноволосый и растрепанный молодой человек одной правой рукой выводил пассажи, на первый взгляд напоминающие разминку рук перед серьезным произведением: на секунду-две пальцы замирали, и вновь все та же мелодия, усиленная аккордами, плыла над залом. «Что-то очень знакомое, но далекое, и почти забытое.» Наум уже понял — играет профессионал, тонко чувствующий синкопированную ритмику, гармонию- то, перед чем так преклонялся он и его сверстники в молодости, несмотря на строгие запреты политически подкованных «музыковедов».

- Наум Григорьевич, о чем вы думаете? Вы со мной?

- Несомненно, я только с вами. Вы хорошо ориентируетесь в этом районе?

- Достаточно побывать здесь два-три раза, чтобы почувствовать себя завсегдатаем. Или, по крайней мере, своим.

Подошел официант с картами вин и блюд, и раскрыл их перед дамой.

- Пожалуйста, выберите что-нибудь на свой вкус, и выпивку в соответствие с холодной погодой. И не стесняйтесь с расходами.

- Вы уже стали миллионером? Получили наследство?

- Нет, я «халиф на час». Так что, давайте кутить по-купечески.

- Здесь не подают цыган с медведем.

Официант стоял в учтиво-почтительной позе, глубокомысленно кивая на каждую, сказанную по-русски реплику. «Вот так же реагировал наш комсомольский руководитель, когда его, в присутствии студентов курса, отчитывали за идеологическую беспечность — танцы под «растленную» западную музыку. — Картина этого унижения хорошо запомнилась Науму. — Что мы любили тогда?.. Запретный джаз, подпольно записанный на «ребрах», то есть старых рентгеновских снимках… Стоп! Так это же Глен Миллер!»

- Глен Миллер! — воскликнул Наум громко.

- Yes, mister. Do you like Miller too? — Вопрос явно не нуждался в ответе.

- Вы опять ушли куда-то, Наум Григорьевич?

- Нет, теперь я решил все свои проблемы и принадлежу только вам! Я, скрепя сердце, согласился, что медведя у меня сегодня не будет, но достаточно и того, что вы рядом со мной, уютно, тепло и ожидается душевная беседа. Расскажите, что вы успели сделать в Англии?