Пятый угол - Страница 50

Уорбик медлил, явно подбирая слова.

- Сэр, не знаю, как сказать вам, но в этом деле вас трудно узнать.

- Как бы это объяснить? Вы — один из патриархов Ярда, и на примерах многих ваших расследований мы учились. Вы всегда шли на шаг впереди, тянули весь воз, торопили идеями и делом. Сейчас же, прошу простить сэр, вы пассивны. Как будто бежите с цепями на ногах.

Комиссар продолжал методически стругать дерево, никак не реагируя на слова Уорбика.

- Сэр, я сказал что-нибудь не так?.. Скорее всего, я чего-то не понял.

- Ты сказал то, что думал; для меня это главное. Твоя правда в том, что воз, о котором ты упомянул, буксует, будто на месте стоит: несколько дней комиссар Шоу, при содействии двух бравых сержантов и других помощников, не жалея сил и времени пытается выйти на след преступников, а результат, можно сказать, нулевой. Я бы даже сказал — отрицательный, поскольку ноль — это ничто, а минус — конкретная величина, хотя и с отрицательным эффектом. Плохо это или хорошо — вопрос относительный. Например, существовала вероятность того, что в смерти нотариуса замешан его сын, но, по твоему мнению, которому я склонен верить, он оказался «чистым». Отрицательный для нас результат, но плохо ли это? Или этот злосчастный желтый «Остин», который как под землю провалился. Я надеюсь, да почти уверен, — мы найдем его, но если окажется, что это та машина, которую видели молодые люди — Эльвира и Люк, а бармен опознает его пассажиров, то они могут подозреваться лишь в ограблении уже мертвого или тяжело раненого Моррисона, но не в убийстве. Можно ли оценить этот результат как абсолютно негативный? Теперь перейдем к обитателям виллы. Если говорить о юридической стороне вопроса, то никому из них, даже с большой натяжкой, мы не можем предъявить обвинения в преступлении. Более того, если в качестве доказательства этой позиции присовокупить мою интуицию, то могу свидетельствовать, что никто из опрошенных мною не мог пойти на преднамеренное убийство. Да и нет разумного зерна в ликвидации нотариуса. Завещание? Но тогда надо признать, что заранее планировалось и второе убийство — Давида Вольского, а в перспективе и нового главы семьи — Бена, поскольку он все равно бы выполнил волю отца. Должен признаться, что мысль не моя, но — трезвая. Я предпочел бы не разрабатывать такую маловероятную гипотезу, пока, по крайней мере, не появятся новые доказательства. Конечно, я уже слышу твое возражение: может существовать еще один персонаж, совершивший убийство, связанный или нет с семьей адвоката. Предположим, как рабочий вариант, что мистер «Х» был нанят кем-то из заинтересованных лиц. В этом случае, опять же, остаются в силе мои сомнения о реальности воплощения плана в целом: Моррисон — Давид Вольский — Бен или еще кто-нибудь. Для большей ясности мне бы очень хотелось узнать, где сейчас находиться новый вариант завещания и личные вещи нотариуса; большая надежда на пассажиров желтого «Остина» — если все это у них, то вообще снимается вопрос о некотором наемном убийце «Х», но.

- А если этим пассажирам достались только личные вещи, а завещание исчезло? — не выдержал Уорбик.

- Маловероятно, что профессиональный убийца будет действовать так прямолинейно.

Комиссар вновь взял в руки нож и деревянный брусок. Молчание длилось одну-две минуты.

- Ну, а если убийство совершено только ради ограбления? — настойчивый вопрос в стиле Уорбика.

- Для этого, опять же, нужен «Остин». А если попытаться представить себе картину такого преступления, то она выглядит, по меньшей мере, странно: Моррисон выезжает из ворот задним ходом, поворачивает машину почему-то не в сторону Оксфорда, а в обратную, проезжает таким образом метров двадцать, останавливается в неосвещенном месте, выходит из машины и пешком, под сильным дождем, возвращается к воротам, чтобы получить удар по голове от незнакомого человека. Как тебе такой вариант?

В кабинете вновь воцарилось молчание. Сэм методично вырезал очередное действующее лицо, а сержант напряженно смотрел в одну точку на стене, подперев голову двумя руками.

- Вот что, Уорбик. Поезжай туда, походи, посмотри, «понюхай», поговори с обитателями, но — хочу дать один совет: будь максимально корректен и вежлив, если не хочешь получить «по носу». Не забывай, что имеешь дело с семьей адвокатов. — И, помолчав, добавил: — Да и просто, по-человечески, не стоит излишне их тревожить.

Сержант уехал, а Сэм продолжил вырезать «образы и характеры», как поэтично выразилась однажды Сарра, защищая увлечение мужа перед одним едким журналистом. Движения его, иногда спокойные и методичные, а затем резкие и быстрые свидетельствовали, скорее, не о творческом характере работы, а о течении мыслей, навеваемых этими образами.

В половине одиннадцатого дежурный по Управлению доложил, что мистер Наум Вольский прибыл по приглашению комиссара. В кабинет вошел мужчина выше среднего, даже по английским меркам, роста, подтянутый, как иногда говорят «поджарый», в строгом костюме, белой рубашке с галстуком, завязанным по моде равнобедренным треугольником.

Первая реакция комиссара, как уже позже он признался сам себе, было некоторое удивление: элегантный мужчина из коммунистической, деревенской России! Особенно его «зацепило» умение посетителя завязывать галстук; сколько лет он безуспешно пытался освоить этот незамысловатый прием, но безуспешно — выходило нечто однобокое, кривое изделие, с которым даже самый изысканный костюм лишался уважения. Первая, абсолютно несерьезная мысль, пришедшая в голову комиссару, — прямо сейчас, в кабинете, научиться у гостя завязывать галстук!